// [лист 1]
РЕЕСТРЪ СПРАВЪ КАНЪЦЕЛЯРЕИ
великого г(о)с(по)д(а)ра, пана, а пана пана нашого м(и)л(ос)тивого Жикгимонъта Августа, Божью милостью короля полского и великого князя литовъского, руского, пруского, жомойитского, мазовецкого и иных. Которые справы, нижей меновите до тых книгъ описаны, за справованья канцеляреею его кролевъской м(и)л(о)сти Вели-кого Князьства Литовского воеводы виленского, маръшалъка земского, канъцлера Великого Князьства Литовъского, старосты берестейского, державцы борисовского и шовленьского, пана Миколая Радивила, княжати на Олыце и Несвижу, естъ справо-ваны и записаны черезъ мене, Яна Миколаевича Гайка, писара г(о)с(по)д(а)ра коро-ля его м(и)л(о)сти, конюшого городенского, державцы ошьменьского.
Дело 01. 1544.08.30/1555.01.04
Лист, писаный до державцы овруцког[о] кн(я)зя Андрея Капусты, в кривдах мещан и слугъ замку Овруцкого з уписанемъ в нем листу судового г(оспода)рского.
Державцы овруцкому, князю Андрею Тимофевичу Капусте и инымъ деръжавцамъ нашимъ, хто и напотомъ тотъ замокъ Овруцкий отъ насъ держати будуть.
Били намъ чоломъ мещане и слуги замку нашого Овруцкого Матьфей Тарелко а Гридко Плаксичъ сами отъ себе и ото всих потужъников своих мещанъ и слугъ замку Овъруцкого и поведили передъ нами, ижъ некоторые з них зъ Божего допущенья недавно прошлых часовъ з домами и маетностями своими погорели, межи которою пожогою згорелъ, дей, имъ листъ нашъ судовый, которий имъ з розсудъку нашого данъ, яко ся они въ службе и повиноватостях своих противъко старостамъ нашимъ овруцкимъ заховати мели. В чомъ, остерегаючися якое трудности отъ державецъ тамошних, били намъ чоломъ, абыхмо тотъ судъ с книгъ наших выписати и выдати имъ велели. Который, кгды за росказаньемъ нашимъ былъ въ книгах канцляреи нашое судовых найден, росказали есмо его в сесь нашъ листъ слово отъ слова вписати, которыи ся такъ в собе маеть:
"Жыкгимонътъ Авъгустъ, Божъю м(и)л(о)стью король польский, великий князь литовский, руский, пруский, жомоитъский, мазовецким и иных.
С порученья воли отъца нашого Жикгимонъта, Божъю м(и)л(о)стью короля полского, великого князя литовского, руского, пруского, жомойтского, мазовецкого и иных, смотрели есмо того дела с Паны Радами нашими. Стояли передъ нами очевисто, жаловали намъ мещане и слуги наши замъку Овруцкого, которие повинъни в томъ замку нашомъ Овруцкомъ воротъ стеречи съ щитомъ а з рогатиною на державцу нашого овруцского, пана Криштофа Кмитича о томъ, што жъ коли, дей,
И панъ Криштофъ напротивку того отъпоръ чинилъ, ижъ он имъ в томъ новины жадное не уводить: лазни они про него не топять, дровъ не рубають, перекоповъ не копають, поль его не городять, пашни на него, на деръжавцу, не оруть и збожъя не жнуть, конеи у подъводу не дають. И самъ, дей, тое знаю, же они державцамъ нашимъ овруцкимъ на то не повинъни ани подъводъ они давати не мають, одно на потребу нашу г(о)с(по)д(а)ръскую и земскую подъ гонцовъ. Нижли, дей, воду носити, то, дей, воду носити, то, дей, они и за первых державецъ ношивали, а они ку тому предъся не зналися.
И мы опытати казали передъ нами земян, шляхты киевское, которыи у во Вручомъ именья свои мають, которых на тотъ часъ немало при насъ было: Федора Елцовича, а Солтана Стецъковича, а Стася а Немери Суриновъ и иных, которимъ бы они обычаемъ сведоми были, повинностей их стародавных, на што бы они
И тыи земяне поведили и светчили передъ нами, же мещане и слуги тамошние овруцкие, яко их паметь знесеть и яко то отъ отъцовъ своих слыхали, на жадъные послуги державец своих тамошних овруцких ани тежъ подъводъ подъ них давати не повинъни, одно мають стеречи у воротъ замковых зъ щитомъ и з рогатиною.
И мы, вырозумевши тому, и с Паны Радами нашими коло того намову вчинивши, тых мещан и слугъ наших; овруцких при старине их заставили и симъ листомъ нашимъ зоставуемъ навечность. Не мають они черезъ то на пана Криштофа Кмитича, державцы нашого теперешнего овруцкого, и напотомъ будучих деръжавецъ наших овруцъких, и их врядъникомъ, и слугамъ ни подъводъ в потребах их властных не давати, ани лазни не топити, дровъ не рубати, и воды не носити, и перекопов около дворовъ и гумеи их не копати, и плотов около поль их не городити, и рольи на них, деръжавецъ, не орати, ани збожъя на ораных пашнях не жати, нижли только мають они ведлугъ стародавное повиноватости свои у воротъ замку нашого тамошнего Овъруцкого зъ щитомъ и з рогатиною стояти и их стеречи.
А што ся дотычеть куниц, которыи они на пана Криштофа жаловали, же онъ их не по давному обычаю на них береть, и коли которий з них, подъданых наших, пойметь за себе жону в нашого жъ подъданого г(о)с(по)д(а)рьского, тамъ державцы овруцкому куница быти не маеть. Нижли коли в которог[о] з нихъ пойметь чоловекъ земянский жону, отъ того чоловека земянского куница прийдеть. А коли который з них посвариться або поб[ъ]ються, а не жаловавъши ся вряду змириться, тамъ державцы куница быти не маеть. Нижли коли ся побъють и вряду бои свои обжалують, тамъ будуть повинни куницу дати. Нижли не на обе стороне, але толко з одное, которая сторона бою оног[о] причиною будеть. А куницы державцамъ з мирское и свадебное не брати на них болшей, одъно по дванадцати грошей.
И на то дали есмо имъ сесь наш листъ,
П(и)санъ у Берестьи, подъ леты Божего нароженья тисяча пятсотъ сорокъ четвертого, м(е)с(я)ца августа тридцатог[о] дня, индикта второго".
И ты бы, княже Аядрею Капусто, державцо овруцкий, и вы, напотомъ будучие деръжавцы наши тамошние овруцкие, о томъ ведали и ку тымъ мещаномъ и слугамъ замку нашого Овруцкого в томъ во всемъ водле того суда нашого г(о)с(по)д(а)ръского с книгъ наших канцелярейских меновите натомъ листе нашомъ описаного спокойне заховали и з него ничимъ не выступали, и кривды жадное имъ надъ тот судъ нашъ не делали конечно, абы то инакъ не было.
П[и]сан у Вильни, року отъ нароженья Божего тисяча пятсотъ пятдесятъ пятого, м(е)с(я)ца генвара четвертого дня.
Подписъ руки его м(и)л(о)сти пана Миколая Радивила, воеводы виленского, маршалка земского, канцлера Великог[о] Князъства Лит(ов)ског[о]
Янъ Гайко писар