РАСКУЛАЧИВАНИЕ
Зимой 1927/28 годов возник кризис хлебозаготовок. Он возник в результате естественных рынчных колебаний. Крестьяне, восстановившие свои хозяйства за предыдущие годы, имели возможность "попридержать" зерно, чтобы весной продать его по более выгодным ценам.
Сокращение государственных заготовок хлеба создавало угрозу планам индустриализации страны. А каких-либо резервов у страны не было. Тогда было принято решение о применении черезвычайных мер: закупочные цены "замораживались" на уровне осенних, а скупщики и владельцы больших товарных запасов хлеба привлекались к судебной ответственности по обвинению в спекуляции.
13 февраля 1928 года Сталин издал директиву с требование "поднять на ноги парторганизации", чтобы ликвидировать кризис хлебозаготовок.
В январе-феврале 1928 года Сталин совершил инспекционную поездку по округам Сибири, в ходе которой были сняты с должностей и подвергнуты суровым наказаниям десятки местных руководителей - за "мягкотелость" и "срастание с кулаком". Это нагнетало обстановку нервозности и административного произвола. Началось закрытие рынков, проведение обысков по крестьянским дворам, привлечение к суду не только владельцев крупных, но и весьма умеренных излишков в середняцких хозяйствах. Суды автоматически выносили решения о конфискации не только излишков, но и необходимых для воспроизводства товаров хлеба, а зачастую и сельхозинвентаря.
Также шла в ход статья 58-10(контрреволюционная агитация) против тех, кто осмеливался вслух осуждать насилие.
1 марта 1928 года появилось Циркулярное письмо "О весенней посевной компании". При этом резко возрасли масштабы государственной помощи колхозам.
Летом 1929 года провозглашается лозунг "сплошной коллективизации".
7 ноября 1929 года опубликована статья Сталина "Год великого перелома". В ней утверждалось, что в социалистическом преобразовании сельского хозяйства уже одержана "реешающая победа". Хотя фактически на тот момент в колхозах состояло 6-7% крестьян.
Ноябрьский 1929 года пленум ЦК ВКП(б) поставил задачу сплошной коллективизации перед отдельными областями.
5 января 1930 года было принято постановление ЦК ВКП(б) "о темпах коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству". Северный Кавказ и Поволжье должны были завершить коллективизацию осенью 1930 (никак не позднее весны 1931), а остальные зерновые районы - осенью 1931 (никак не позднее весны 1932 года).
Постановленные кратчайшие сроки привели к усилению нажима на крестьян. Раскулачивали не только кулаков, но и середняков, не желавших вступать в колхозы. Иногда обобществлялись даже мелкий скот и птица.
Как следствие, с января до середины марта 1930 года было зарегистрировано более 2 тысяч вооруженных выступлений. Росли случаи расправ над коммунистами и колхозными активистами. Массовый характер приобрел забой скота.
… В "Ответе товарищам свердловцам", опубликованном 10 февраля 1930 года Сталин требует "усилить работу по коллективизации в районах без сплошной коллективизации".
2 марта 1930 года в газете "Правда" опубликована статья Сталина "Головокружение от успехов", в которой осуждались перегибы при проведении коллективизации. При этом вся ответственность за допущенные "искривления" и "чиновничье декретирование" перекладывалась на местных работников, обвиненных в "головотяпстве", "самомнении и зазнайстве".
На местные организации обрушились жесткие репрессии от тех же самых лиц и органов, которые до этого навязывали эти сумашердшие темпы коллективизации.
В марте-апреле 1930 года ЦК ВКП(б) даже принял ряд мер по преодолению допущенных перегибов. Начался "отлив" крестьян из колхозов. К августу 1930 колхозы объединяли около 21% крестьянских хозяйств.
В условиях НЭП количество кулацких хозяйств к 1927 году увеличилось до 900 тысяч. В 1928/29 годах в результате продедения черезвычайных мероприятий при хлебозаготовках их число резко уменьшилось. Поданным ЦСУ их доля сократилась с 3,9% в 1927 до 2,2% в 1929 году, что составляло 600-700 тысяч семей.
О переходе к политике ликвидации кулачества как класса Сталин объявил 27 декабря 1929 года в речи на научной конференции аграрников-марксистов. Объявил как об уже совершившемся факте.
11 января 1930 года в "Правде" была опубликована передовая статья "Ликвидация кулачества как класса становится в порядок дня". В ней прозвучал призыв "объявить войну не на жизнь, а на смерть кулаку и в конце концов смести его с лица земли".
30 января 1930 года Политбюро утвердило подготовленный специальной комиссией текст постановления ЦК ВКП(б) "О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации". Постановлением предписывалось провести конфискацию у кулаков средств производства, скота, хозяйственных и жилых построек, предприятий по переработке сельхозпродукции и семенных запасов. Хозяйственное имущество и постройки передавались в неделимые фонды колхозов в качестве взноса бедняков и батраков, часть средств шла в погашение долгов кулацких хозяйств государству и кооперации.
Раскулачиваемые делились на три категории.
К первой относился "контрреволюционный актив" - участники антисоветских и антиколхозных выступлений (они сами подлежали аресту, а их семьи - выселению в отдаленные районы страны).
Ко второй - "крупные кулаки и бывшие полупомещики, активно выступавшие против коллективизации" (их выселяли вместе с семьями в отдаленные районы).
И наконец, к третьей - "остальная часть" кулаков (она подлежала расселению специальными поселками в пределах районов прежнего своего проживания).
Искусственное деление на группы, неопределенность их характеристик создавали почву для произвола на местах.
Постановление определяло, что число раскулачиваемых по районам не должно превышать 3-5 процентов всех крестьянских хозяйств. Это намного больше, чем сохранилось к зиме 1930 года кулацких хозяйств. Для районов сплошной коллективизации (Северный Кавказ, Нижняя и Средняя Волга, Центрально-Черноземная область, Урал, Сибирь, Украина, Белоруссия и Казахстан) в постановлении указывались цифры "ограничительных контингентов", подлежащих высылке в отдаленные районы страны: 60 тысяч хозяйств (семей) первой категории и 150 тысяч - второй.
25 февраля были установлены "ограничительные контингенты" раскулачиваемых для Ленинградской, Западной, Московской, Иваново-Промышленной областей, Нижегородского края и Крымской АССР: 17 тысяч первой категории, 15 тысяч- второй.
Для союзных республик Закавказья и Средней Азии численность выселяемых по обеим группам составила около 3 тысяч человек.
В обстановке административного насилия зимой 1930 года стремление к переводу раскулачиваемых из третьей категории во вторую, как и вообще к "перевыполнению" спущенных сверху "норм", "контрольных цифр", "заданий", приобрело повсеместное распространение. Причем нужно иметь в виду, что начиная с весны 1930 года речь шла о ликвидации, по существу, бывших кулацких хозяйств, ибо постановлением ЦИК и СНК СССР от 1 февраля они уже были лишены возможности арендовать землю и эксплуатировать чужой труд. Взрыв крестьянского возмущения заставил сталинское руководство дать отбой и принять меры к исправлению наиболее грубых актов произвола и насилия. Была проведена и "реабилитация" части раскулаченных или предназначенных к раскулачиванию. Об итогах исправления "перегибов" в этом отношении имеются пока лишь отдельные сведения. В Курском округе, например, из 8949 раскулачиваемых хозяйств было восстановлено 4453, в Льговском округе - 2390 из 4487, то есть больше половины.
Для проведения операций по раскулачиванию в краях, округах, районах и сельских советах должны были создаваться специальные комиссии. Им вменялось в обязанность устанавливать категории "кулацких" хозяйств, составлять списки крестьян, подлежавших раскулачиванию, проводить учет и передачу имущества и средств производства колхозам и финансовым органам. Однако на практике раскулачивание в подавляющем большинстве проводилось произвольно, путем применения административных методов.
Приведем докладную записку одного из непосредственных участников событий. "В Кирсановском районе Тамбовского округа,- сообщал автор,- 27 января райком совместно с РИКом выделил 48 уполномоченных (по числу сельсоветов), снабдил их "недоимочными сведениями", ордерами на право обысков, арестов и описи имущества. По прибытии в сельсовет уполномоченный собрал секретное совещание членов сельсовета, партийцев и комсомольцев, изложил цель своего приезда, наметил на утро следующего дня проведение раскулачивания тех хозяйств, которые были индивидуально обложены сельхозналогом, за кем числились недоимки по налогам и кратные штрафные обложения по хлебозаготовкам. Создали 6 бригад по 3 человека (члены сельсовета и бедняки-активисты), которые пошли производить описи и изъятие имущества. Вся операция раскулачивания проведена в течение 3х часов".
Массовые операции по ликвидации "кулаков" начались в феврале 1930 года. Были "задействованы" тысячи и тысячи партийных, советских и хозяйственных работников, мобилизован гужевой и железнодорожный транспорт.
В материалах бюро фракции ВКП(б) ВЦИКа приводятся сведения о методах раскулачивания, получивших распространение зимой 1930 года. Они характеризуются как "голый административный метод", то есть без привлечения бедняцко-середняцких масс; "секретный" и "ночной" метод раскулачивания; ликвидация кулака "как класса" в трехдневный и тому подобный срок; раскулачивание "всех лишенных избирательных прав" или "всех обложенных в индивидуальном порядке"; раскулачивание "под метелку" и т. д.
С февраля по октябрь 1931 года прошла новая, наиболее широкая волна ликвидации кулацких хозяйств. Общее руководство осуществлялось специальной комиссией, в состав которой входили А. А. Андреев, П. П. Постышев, " Я. Э. Рудзутак, Г. Г. Ягода и другие. Раскулачивание производилось и в дальнейшем - и после того как в марте 1932 года эта комиссия прекратила свое существование. Оно все больше принимало характер репрессий за невыполнение заданий по хлебозаготовкам, за хищения колхозной продукции, за отказ от работы...
Лишь 8 мая 1933 года партийным и советским организациям была разослана инструкция, предписывающая ограничить наконец масштабы репрессий в деревне.
Принималось решение: "Немедленно прекратить всякие массовые выселения крестьян". Однако на деле речь шла всего лишь об ограничении масштабов выселений - они должны были производиться "только в индивидуальном и частичном порядке и в отношении только тех хозяйств, главы которых ведут активную борьбу против колхозов и организуют отказ от сева и заготовок". Та же инструкция "допускала" выселение 12 тысяч хозяйств и давала их "разнарядку" по республикам и районам (с Украины - 2 тысячи, с Северного Кавказа, Нижней и Средней Волги, ЦЧО, Урала, Западной Сибири и Восточной Сибири - по 1 тысяче, из Белоруссии, Западной области, Горьковского края, Башкирии, Закавказья и Средней Азии - по 500).
Точные данные имеются лишь о численности семей, высланных в отдаленные районы страны (то есть о тех, которые постановлением от 30 января 1930 года были отнесены к первой и второй "категориям"). В 1930 году выселена 115231 семья, в 1931 г.- 265795. За два года, следовательно, были отправлены на Север, на Урал, в Сибирь и Казахстан 381 тысяча семей. Часть кулацких семей (200-250 тысяч) успела "самораскулачиться", то есть распродать или бросить свое имущество и бежать в города или на стройки. В 1932 году и после специальные кампании выселения не проводились. Однако общее число высланных в то время из деревни составило не менее 100 тысяч. Примерно 400-450 тысяч семей, которые должны были расселяться отдельными поселками в пределах краев и областей прежнего проживания (третья "категория"), после конфискации имущества и разных мытарств в массе своей также ушли из деревни на стройки и в города. В сумме получается около 1 миллиона - 1 миллиона 100 тысяч хозяйств, ликвидированных в ходе раскулачивания.
ГОЛОД 1932-1933 ГОДОВ
Голод в зерновых районах страны, разразившийся в те годы, был одной из запретных тем, и не только в период культа личности. Правда, из произведений Михаила Алексеева и Ивана Стаднюка советский читатель в 60х годах узнал о вымирании от голода только что коллективизированных деревень в Поволжье и на Украине. Только в условиях гласности историки получили возможность обратиться к изучению этой трагедии. Первые же результаты конкретно-исторического анализа показали, что голод, унесший столько жизней, был самым страшным преступлением Сталина и его окружения.
В печати уже появлялись утверждения, что голод - простое следствие коллективизации по сталински. Дескать, раз трагедия произошла после коллективизации - значит, была ее результатом.
Обратимся к цифрам и фактам. В целом урожаи 1931 и 1932 годов были лишь немного ниже средних многолетних и сами по себе не грозили голодом. Беда пришла потому, что хлеб принудительно и, по сути, "под метелку" изымался и в колхозах и в единоличных хозяйствах ради выполнения нереальных, произвольно установленных сталинским руководством в 1930 году вопреки пятилетнему плану, заданий индустриального развития.
Для закупки промышленного оборудования требовалась валюта. Получить ее можно было лишь в обмен на хлеб. Между тем в мировой экономике разразился кризис, цены на зерно резко упали. Однако сталинское руководство и не подумало пересматривать установку на непосильный для страны индустриальный "скачок". Вывоз хлеба за границу все возрастал. В 1930 году было собрано 835 миллионов центнеров хлеба, что позволило экспортировать 48,4 миллиона центнеров. В 1931 г. сбор составил намного меньше - 695 миллионов центнеров хлеба, а на внешний рынок было вывезено больше зерна- 51,8 миллиона центнеров. У многих колхозов был изъят весь хлеб, включая семенной фонд. В Сибири, Поволжье, Казахстане, на Северном Кавказе и Украине возникли серьезные продовольственные трудности, местами начинался голод. И колхозники и единоличники, иногда целыми селами, снимались с места, уходили в города, на стройки. Ряд колхозов распался. В тот год все же были приняты меры по нормализации обстановки в деревне (продовольственная и семенная ссуда и т. п.), предотвратившие массовый голод.
Хлебозаготовки из урожая 1931 года обрекли на голодание крестьян. К лету 1932 года деревня зерновой полосы России и Украины после полуголодной зимы вышла физически ослабленной. На еще не вызревших полях появились "парикмахеры" - чаще всего отчаявшиеся при виде голодных детей женщины. Они ножницами срезали колосья на кашу для семьи (на колхозных полях это делалось обычно тайком, воровски, по ночам). Когда началась уборка-а первые обмолоты вновь полностью вывозились на заготовительные пункты,- появились "несуны". Зерно несли с токов в карманах, за пазухой...
И вот 7 августа 1932 года принимается Закон об охране социалистической собственности, написанный собственноручно Сталиным. Он вводил "в качестве меры судебной репрессии за хищение (воровство) колхозного и кооперативного имущества высшую меру социальной защиты - расстрел с конфискацией всего имущества и с заменой при смягчающих обстоятельствах лишением свободы на срок не ниже 10 лет с конфискацией всего имущества". Амнистия по делам этого рода была запрещена, Действительный смысл того закона - закона, вводившего беззаконие,- был современникам вполне ясен. "Закон о пяти колосках" - так назвали его в деревне.
К началу 1933 года, за неполные пять месяцев, в РСФСР по этому закону было осуждено 54 645 человек. Из них 2110 - к высшей мере наказания. Приговоры приведены в исполнение примерно в 1000 случаев. Судьи заявляли, что у них "рука не поднимается...".
На Северном Кавказе, Нижней и Средней Волге, Украине колхозы не смогли в 1932-м выполнить заданий по сдаче хлеба.
В эти районы были командированы чрезвычайные комиссии. На Северный Кавказ выехала группа в составе Л. М. Кагановича (руководитель), М. А. Чернова, А. И. Микояна, М. Ф. Шкирятова, Г. А. Юркина, Г. Г. Ягоды и других. На Украине чрезвычайную комиссию возглавлял В. М. Молотов. Репрессии стали средством проведения хлебозаготовок. Многие колхозы, первичные, а нередко районные партийные организации объявлялись кулацкими, секретари райкомов, председатели райисполкомов, колхозов, директора МТС объявлялись саботажниками и перерожденцами. Их арестовывали и расстреливали, публикуя сведения об этом в печати. В результате чистки по Северо-Кавказскому краю было исключено из партии 26 тысяч человек, или 45 процентов сельских коммунистов. На Кубани население целых станиц выселялось в северные районы страны в наказание за невыполнение плана хлебозаготовок.
Зимой 1932/33 года в селах зерновых районов страны- на Украине, Северном Кавказе, Нижней и Средней Волге, Южном Урале и в Казахстане - разразился массовый голод. Имелись случаи вымирания целых селений.